Живут деревни Речицкого района. Первомайск. Места и впрямь святые...

...В далеком уже 1911 году, т. е. сто десять лет тому назад, в бывший Речицкий уезд Минской губернии прибыла экспедиция во главе с Исааком Сербовым. Исаак Абрамович – известнейший белорусский этнограф, фольклорист и археолог – находился в полном расцвете сил: ему исполнилось 40 лет. И теперь Сербову со товарищами, выполняя заказ Северо-Западного отдела Русского географического общества, предстояло на протяжении года исследовать Полесье.

Ценность экспедиции заключалась не только в описании увиденного. Особую «пикантность» вызывал материал фотографический. Навыками работы на тогдашне-громоздком фотографическом аппарате владел сам Сербов. Прежде, нежели нажать на рычажок, нужный «момент» требовалось создать в натуре. Благо особых затруднений не случалось: герои постановочных снимков были довольны уже тем, что их лица, как обещал Сербов, увидят и в Санкт-Петербурге. Может, и сам царь.

Снимков, если в целом, за 1911–1912 годы Сербовым было сделано свыше 400. Ныне коллекция хранится в библиотеке Вильнюсского университета в Литве. На одной из фотографий – косцы деревни Святое.

В благодатное время, чтобы сваливать траву в покос, двое мужчин стоят с косами в руках. На лице одного – улыбка. Второй, что постарше, в объектив фотоаппарата смотрит как бы настороженно. Вдали – строения деревни. Просматривается и здание объемное. В котором, скорее всего, могло находиться нечто значимо-общественное. Возможно, школа. Жилые дома не в рядок, чтобы одной улицей, а как бы в разбросе. Отнюдь не ветхие, как на многих иных снимках Сербова. Наоборот, по меркам тогдашним, добротно-благоустроенные.

Фотография датирована 1912 годом. До великой беды, Первой мировой войны, – лишь два года. За войной, именуемой нередко царской, – величайшие общественные потрясения 1917-го. Далее – война Гражданская, коллективизации, репрессии 1930-х и, наконец, война Великая Отечественная.

Можно не сомневаться: косцы 1912 года деревни Святое не могли не стать участниками событий, только что отмеченных. Как сложилась их судьба? Вопрос резонный, да нет ответа. Но, как бы ни было, эта фотография – золотой историческо-материальный фонд деревни Святое (нынче Первомайск). Заглянем в глубь её истории.

Селение известно с 18-го столетия. Вначале – владение могущественных Потоцких, затем – Массальских. В 1795 году насчитывала 32 двора. Двумя годами ранее в результате второго раздела Речи Посполитой (федеративное государство королевства Польского и Великого княжества Литовского) вошла в состав России.

Шелестело время, росла и деревня. В 1850 году в ней уже 52 двора и 201 житель, относящийся к Сведскому церковному приходу. В составе имения Горваль.

Всероссийская перепись населения 1897 года в деревне Святое учла 68 дворов и 463 жителя. Функционировали школа грамоты и хлебозапасный магазин.

В 1908 году – 78 дворов при 581 жителе.

В 1930 году в Святом создан колхоз «1 жніўня». Работали кузница и веревочная артель.

Коллективизация, как известно, стала толчком для развертывания массовых репрессий. Не изъявившие желание идти на коллективные «хлеба» объявлялись кулаками, отправлялись на поселение за пределы Беларуси, осуждались на длительные сроки исправительно-трудовых лагерей. Таких по деревне Святое (жители или уроженцы) – около двух десятков. Наиболее суровые приговоры услышали единоличники Николай Трофимович Воробей (1875 г. р.), Анна Ивановна Махонько (1895 г. р.) и Никита Александрович Махонько (1877 г. р.): по10 лет заключения. Неудивительно: шел страшный 1937 год... Никита Александрович таким решением особой тройки НКВД БССР был сражен наповал: умер в тюремной больнице Гомеля.

Если ссылаться на период накануне Великой Отечественной войны, то данные по деревне Первомайск (Святое) самые противоречивые. Как по дворам, так и по количеству жителей.

Теперь, когда о населенном пункте известно почти всё отдаленно-историческое, заглянем в Первомайск нынешний.

Первая остановка на улице Садовой у дома № 1: очень уж привлекательный.

Распахнув калитку, на улицу вышла Мария Александровна Горелик. Со стороны Узножа на велосипеде с полным ведром ядреных подосиновиков подъехала Тамара Афанасьевна Гордус.

С первых минут разговора стало понятно: обе женщины для сотрудников «Дняпроўца» – бесценное сокровище в плане раскрытия не только их судьбы, но и предков. Помогли встретиться с истинным аборигеном Садовой, поведавшим то, что требует страницы и особой.

Дом, на который смотрели с завистью, записан на мужа Марии Александровны Ивана Павловича Горелика. Его первоначально-житейские корни – в деревне Чирковичи Светлогорского района, которая в строках истории и в цифрах, и в песне столетия еще 17-го. Иван Павлович – строитель, уже на пенсии.

В свое время Горелики, оставив Беларусь, отправились в Северный Казахстан. Жили и работали там (рядом река Урал) свыше 35 лет. Мария Александровна была и заведующей сепараторным отделением совхоза, и секретарем сельского Совета, и бухгалтером.

Настало-таки время, когда, как признается, шибко потянуло на малую родину. Нет, данное решение оказалось не спонтанным по причине неких трагических событий, а вполне обдуманным.

В Казахстане у Гореликов осталась дочь Людмила. У Людмилы Ивановны фамилия нынче Плетнева. Работает учительницей. Дочь же её, Марина Курныш (внучка Марии Александровны и Ивана Павловича), потянулась за бабушкой с дедушкой. Ныне – зоотехник-селекционер КСУП «Комсомольск». Если с точностью абсолютной, так находится в декретном отпуске.

Тамара Афанасьевна Гордус, управившись часам к 10 утра промчаться в сторону Узножа и набрать ведро грибов, – не просто житель улицы Садовой, но и помощник председателя сельского Совета по Первомайску.

Как и Горелики, в свое время оставляла Гомельщину и Светлогорск, где работала на Светлогорской ГРЭС. На просторах Украины была в ряде должностей, заведовала и паспортным столом сельского Совета.

Мария Александровна отметила: некогда улицу, что ныне Садовая, населяли в основном Хмаруны. Почти все – отменные строители. Таковым был и ее дед Никита Нестерович (1892 г. р., столяр, плотник, бондарь).

«И не только. Твой дед Никита – довоенный председатель Первомайска», – весомо добавил Владимир Самостеевич Ахремчук, остановка у дома которого была особо продолжительной неспроста. Ибо удалось многое записать, еще больше записать бы...

Владимиру Самостеевичу 92 стукнуло как раз в день нашего знакомства. Почти три десятка лет трудился механизатором. С Валентиной Павловной, женой, вырастили четверых детей.

«Сгуляли вничью», – констатирует Самостеевич. Поясняя: это потому, что у него два сына, Александр и Владимир, да две дочери – Галина и Елена. Вот и ничья: сыновья ближе к отцу, дочери – к матери.

Работа на тракторе, как надо понимать, весомую печать на здоровье Владимира Самостеевича всё же да наложила: подводят ноги. Но голова – кристалл: память дай Бог каждому. Вот и повествует без всякой заминки.

Первым в родительской семье был Фёдор. За ним – ещё три хлопца: наш ценный собеседник, Николай и Александр. И только напоследок, уже в 1940 году, родилась Мария. Родителям – дочь, братьям – сестра.

Семья, наслушавшись «сказок» о вольготно-предвоенном житье в Сибири, отправилась туда без долгих раздумий. Приехать-то приехали, да сразу и задумались: действительность гораздо суровее от благостно-расписанного при вербовке. Вот и возвратились, оставив широкие просторы РСФСР, в родное Святое. Хорошо, что семейная изба оставалась непроданной.

Самостей Алексеевич, глава большого семейства, человеком слыл решительным. Подался в Василевичи, что являлись райцентром, дабы выучиться на машинно-тракторной станции на тракториста.

22 июня 1941-го, окончив вспашку клина у Дюрдева (ныне Комсомольск), заскочил домой. А здесь и Ульяна Фёдоровна, жена: «Самостей, война!»

Пахарь горестно отозвался, как выдохнул: «Вот и поработали, вот и отдохнули...» Понимая: жизнь входит во круты берега...

Самостей (звучало и как Севастьян) Алексеевич (Афанасьевич) Ахремчук (родился в 1907 году), отец пятерых детей, с войны к семье, чтобы пахать и сеять, так и не вернулся. Коль верить строке архивной, сгинул в ноябре 1943-го.

Коль официально, так помимо Самостея Ахремчука на фронтах Великой Отечественной остались еще 76 его односельчан с фамилиями Алейник, Ахремчук, Бондаренко, Веробей, Исаченко, Корниенко, Кострома, Кошевар, Махнач, Махонько, Поклонский, Пискунов, Хмарун, Чернейко...

Разброс мест гибели также крайне широк: не только Россия, Беларусь да Украина, но и Польша, Германия, Чехословакия...

Как же жила семья Самостея Ахремчука, оставшись без основного кормильца? Горя хлебнула с «крынки» полной. Особо страшный день – 13 июня 1943-го.

До этого немцев в Святом видели только в августе 1941-го, когда те проходили, вытесняя наших в сторону Речицы. А вот партизаны в окрестностях деревни закрепились, особенно в 1943-м, очень серьезно. Были властью и советско-партийной, и строго-судебной. В первую очередь – отряд «Смерть фашизму!»

А 13 июня каратели превратили в пепел и Святое (до войны – 120 дворов и 673 жителя).

Обратимся к документу, что сохранился благодаря личному архиву бывшего редактора Речицкой подпольной газеты «Зара Комуны» (ныне «Дняпровец») Николая Ильича Пахомова:

«АКТ 22 июня м-ца. 1943 г. Комиссия в составе:

От партизан – политрук роты Василевич Иван Иванович, бойцы: Солнцев Владимир Петрович, Халькин Николай Михайлович. От жителей дер. Святы Речицкого района Гомельской обл., БССР:

1. Бригадир колхоза Воробей Сильвестр Ильич.

2. Служащий местной кооперативной организации Хмарун Матвей Никитович.

3. Колхозница колхоза «1 жніўня» Хмарун Лидия Матвеевна.

4. Крестьянин Воробей Федор Терентьевич.

Составили настоящий акт о нижеследующих зверствах, совершенных фашистскими извергами 13 июня 1943 г. над вышеуказанной деревней.

Деревня Святы в количестве 200 (двести) дворов вместе со всеми придворными постройками сожжена.

Здание начальной школы и холодная постройка.

Здание колхозного клуба и библиотека.

Колхозный двор, пять холодных построек. В том числе ферма, конюшня и другие постройки.

Колхозный кирпичный завод со всем оборудованием и подсобными постройками.

Две колхозные паровые мельницы вместе со всем оборудованием.

Гитлеровцы, ворвавшись в деревню, учинили неслыханную зверскую расправу над мирными жителями деревни, не считаясь с возрастом и полом, во время бегства крестьян из деревни. Восьмидесятилетней старухе Ахремчук Улюте Антоновне, поймав за деревней, отрубили обе руки, обе ноги. Шестидесятилетнюю Воробей Елену Власовну убили, после чего бросили в колодец. Воробью Павлу Михайловичу, 38 лет, нанесено фашистами 18 кинжальных ран и 6 пуль. 64-летней Гавриленко Татьяне Семеновне нанесли одну кинжальную рану, затоптали лошадьми и т. д. Сожжено живыми людей в горящих постройках шесть человек. Расстреляно в деревне и вокруг нее пытавшихся уйти от расправы тридцать два человека.

Захвачено и угнано в фашистское рабство 85 (восемьдесят пять) человек различного возраста и пола. Убито и сожжено крупного рогатого скота вместе с молодняком сорок восемь штук.

Захвачено и угнано фашистскими извергами крупного рогатого скота тридцать пять штук.

О чем и составлен настоящий акт:

Политрук роты (Василевич)

Бойцы: (Солнцев и Халькин)

Крестьяне дер. Святы (Воробей, Хмарун М., Хмарун Л.)».

В акте, как надо понимать, лишь две ошибки, если не считать орфографию: деревня Святое входила в район Василевичский, а не Речицкий; имела 120 дворов. Свое название официально поменяла как бы в 1934 году, однако даже партизаны, составляя официальный документ, ссылались на название прежнее. Что уж говорить о местных жителях. Они, не принимая «новое», еще не год и не два, и даже не десятилетие продолжали именовать своё селение Святое.

...В числе захваченных карателями мирных жителей Святого вместе с братом Федором оказался и наш собеседник – Владимир Самостеевич Ахремчук. Напялив на головы хлопцев каски, их погнали в сторону Речицы. Остановка – в деревне Красное. Здесь были собраны десятки несчастных мирных жителей. Фашисты, скорее всего, намеревались большинство из захваченных попросту сжечь.

Со снопом соломы к ближайшей избе просеменил один из карателей. И тогда старик, участник еще Первой мировой войны, заявил, чтобы слышали все: «Надо оставаться здесь. Пусть стреляют. Зайдем в хату, – спалят...»

Тот совет и решил судьбу многих и многих. В том числе и братьев Ахремчуков. Они, пройдя фашистскую неволю на территории Украины, домой всё-таки вернулись...

...Поблагодарив и оставив интересных собеседников, сотрудники «Дняпроўца» поколесили по улицам Первомайска, стараясь без подсказки попасть к местному озеру. Оно, как и некогда деревня, называется Святое. Крайне живописное. Питается всё теми же криницами, что и во времена Исаака Сербова. При местной легенде, что некогда здесь стояла церковь, которая ушла под воду. Однако коль хорошо прислушаться, можно услышать церковный звон.

Конечно же, таких легенд немало. Но всё же...

Озеро Святое гектаров в пять-шесть с песчаными берегами и чистой водой. Со своим, как оказывается, «хозяином»: речичанином, взявшим озеро в аренду. Не станем делать вывод в отношении того, правильно или не совсем, коль арендуется то, что исстари являлось общим...

Остается назвать тех, кто в деревне Первомайск именуется местной властью. Помимо помощника председателя сельского Совета Тамары Афанасьевны Гордус – это депутаты сельсовета Оксана Николаевна Коваль (повар Комсомольской средней школы) и Андрей Николаевич Куриленко (лесничий Узножского лесничества).

Нынче в Первомайске (Святое), как узнали от управделами Комсомольского сельсовета Валентины Фёдоровны Булка, – 106 дворов: жилых – 58, 20 – пустующих, жителей – 135. Есть магазин, функционирует молочно-товарный комплекс.

Перепечатка текста и фото Dneprovec.by запрещена без разрешения редакции. info@dneprovec.by