Речицкий художник Дмитрий Атаманчук: о профессии, искусстве и дисциплине

В начале сентября в Центральной библиотеке открылась небольшая выставка белорусского живописца Дмитрия Атаманчука. Представлены как уже известные работы, так и полотна этого года. Главный сюжет – тихая, милая сердцу каждого из нас красота Речицкой земли. Бережно рассмотренная мастером и тщательно прорисованная в каждом четырехлистнике сирени, веточке мощного дуба над Ведричем, отблеске солнца на воде и незримом колебании тумана над полем.

Мы встретились с художником и по совместительству моим папой за чашкой кофе, чтобы поговорить об искусстве, живописи и образе жизни, который помогает творить, работать. Да и просто жить спокойно и счастливо.

Первый вопрос родился после посещения выставки, на которую мы отправились вместе с не чуждыми прекрасному коллегами. Одна из картин, выполненная в пастозной технике, на первый взгляд за счет плотного слоя масла считывалась как барельеф. Не просматривались работа со светом, так свойственная пейзажисту, и характерная детализация. Однако стоило сделать пару шагов влево и взглянуть на полотно под углом, как раскрывалась магия. Взору представал гордый дуб. Он раскинул упругие ветви, по которым золотом стекал закат. Увиденное заставило застыть на месте, погрузиться в момент, который живописец запечатлел для нас навечно.

– Как влияет освещение в помещении и положение картины на её восприятие?

– Не зря есть выражение «Преподнести в выгодном свете». Картин это касается в прямом смысле. На них желательно смотреть чуть сбоку и не с прямым светом. Полотно Архипа Куинджи «Лунная ночь на Днепре» – один из отличных примеров того, как важна подача. Художник по тем временам подсветил свою работу так, что Луна на холсте и лунная дорожка источали таинственное свечение и поражали зрителей. При прямых солнечных лучах этого волшебства бы не случилось.

Что касается музеев и галерей, то, как правило, экспозиционные залы формируются с учетом цвета стен, размера помещения – картину обрамляет не только рама, но и антураж вокруг, освещение. По свету – в идеале это мягкая подсветка сверху и снизу полотна, подобранная индивидуально.

Если говорить о практической стороне вопроса, есть нормы освещенности для музеев и галерей. Они разные для объектов из разных материалов и разного исполнения: бумаги, гипса, ткани, акварели. Картины масляной живописи, насколько я помню, относятся к средней светостойкости. Прямые лучи солнца не только искажают цветовое восприятие полотна, но и разрушают его. Поэтому в музеях картины хранят особым способом и в полумраке.

Вообще, лучше всего картина смотрится в мастерской художника. Глаз автоматически подстраивает работу под то, что вокруг, и именно там будет видна точная задумка. Желательно, чтобы мастерская была устроена окнами на восток или запад, чтобы в течение дня сохранялся рассеянный свет и можно было работать.

– Как правильно изучать картины на выставке?

– Есть определённые правила, как минимум начните с чтения информации о художнике, чтобы понимать его стиль, особенности. Не спеша пройдите весь зал, затем возвращайтесь к работам, которые затронули – нам всем нравятся разные вещи – и изучайте подробнее. Получайте удовольствие.

– Кто из художников тебе близок, кого любишь?

– Естественно, Иван Шишкин, классик пейзажа. Хоть он в конце жизни и «баловался» импрессионизмом. Шишкин обладал фотографическим видением: ему был интересен каждый сучок, каждая веточка. Мне это близко.

Люблю Исаака Левитана – он, в отличие от Шишкина, про другое. Про настроение. А настроение пейзажа Левитана создает небо. Читал, что Левитан долгое время жил в комнатке, из которой открывался вид на крыши и небо. Вот он и писал небо в разных его состояниях.

– Почему работаешь именно масляными красками?

– Я по жизни максималист, а эта техника дает возможность постоянного поиска совершенства при написании картины. Если акварель так нежна, что любая ошибка может стоить всей работы, то масло позволяет её переосмыслить и исправить. Сегодня ты видишь так, а утром проснулся и понял, что нужно по-другому. Масло делает это возможным. Второе – масляная живопись более трудоемкая, эффектная, долговечная. Для меня это техника высшего порядка. Хотя нет ни одной совершенной техники – даже лучшая краска не передаст яркость солнца или свет звезд в точности.

В своих работах я совмещаю графику – использую четкие линии, формы – и живопись. Живопись у меня не столько колористическая, сколько тональная: два-три цвета на полотне я раскладываю по тону, и именно с их помощью создаю воздушность, перспективу. Совмещаю пейзаж настроения Левитана и техничность Шишкина. Сложность рисунка, воздух, пространство, свет – вот что меня интересует.

– Сколько времени требуется, чтобы написать одну картину?

– Если это этюд, четыре-пять часов. Не спеша можно писать и неделю, и две. Да и пятнадцать лет при желании. Всё зависит от необходимости, в моем случае она двигатель прогресса. Если пишу для заказчика, конечно, работаю по графику. Есть работы, которые самому не терпится окончить, чтобы увидеть, что в итоге получится, хватит ли мастерства, чтобы воплотить задуманное.

– Можно ли в подавленном настроении написать солнечный пейзаж?

– Говорят, работать надо по настроению, ждать его, искать вдохновения, но я по опыту знаю, что настроение нужно создавать. В конце 90-х запомнил урок на всю жизнь. Я отправился на пленэр, по приезду писать не было желания. Но раз приехал, притащил тяжеленный мольберт, краски, зонт, начал работать. Делая каждый мазок с усилием, я постепенно увлекся. Дома на следующий день глянул – работа оказалась одной из моих лучших. Если бы я поддался нежеланию и не преодолел его, её бы не было. Так и во всем в жизни: нужно преодолевать себя, чтобы получить результат.

– Для чего человеку искусство?

– Прежде всего, для духовности. Через искусство человек способен видеть прекрасное, отвлекаться от своих материальных жизненных проблем, сосредоточиться на высоких чувствах – радости, счастье, добре.

Искусство дает восхищение, а оно вызывает положительные эмоции, заряжает и очищает. Через прекрасное вспоминаешь, что не всё так плохо в этом мире, как может показаться в минуты уныния или отчаяния.

– Профессия художника тебя изменила?

– Я думаю, что каждая профессия с годами меняет человека. Физиологически в том числе. У меня до сих пор четкое зрение, потому что годами я тренировал его, глядя на мольберт и на пейзаж: ближе – дальше. Сосредотачивал внимание на мелких деталях, листочках, чтобы передать их в точности. Вот зрение и сохранилось. Еще как художник-пейзажист я много двигаюсь: всегда в поиске сюжетов для своих работ. Пешком, на велосипеде, изредка на машине. Ну, и зрительная память у меня, исходя из профессии, возобладает над всеми остальными. Более того, внимание к деталям перешло и на логический уровень и тягу к анализу – постоянному осмыслению того, что происходит со мной и вокруг.

Каждая профессия дана для чего-то. Чтобы развить в себе какие-то качества или, наоборот, обуздать их. Я по юности был очень нетерпелив, вспыльчив. Долгие часы у мольберта помогли смягчить эти свойства характера. Что примечательно, с их изменением я поменял и манеру письма: лессировка пришла на смену экспрессии. Ведь привычка превращается в характер. То, чему мы посвящаем свои минуты, часы, дни и месяцы, постепенно становится частью нашей личности. Можно меняться внутри, опираясь на внешнее.

– Какими правилами по жизни ты руководствуешься?

– Никуда не опаздывать и делать то, что обещал. Пусть через год, но я выполняю обещания железно. Еще понял, что с годами нужно больше двигаться, искусственно создавать причины для этого. В молодости тебе интересно многое, ты едешь, идешь, бежишь. С возрастом уже многое познал, видел, стремлений меньше. Поэтому нужно буквально заставлять себя оставаться в движении. Другой раз движение бодрит лучше, чем кофе. Встал, размялся, поприседал, поподнимал гирю и чувствуешь, как эндорфины делают свое дело. Ощущение победы над собой и преодоление своих слабостей – это ценное топливо.

Самое главное, что понял для себя – нужно любить жизнь. Вот как бы просто это ни звучало, на самом деле к этому нужно прийти и прочувствовать, а не просто бросаться расхожей фразой. Даже неудачи – это часть и проявление жизни. На них не нужно зацикливаться. Поверьте, всё проходит.

– Выставка – разговор со зрителем. Что ты хочешь сказать своими картинами?

– У всех моих пейзажей одно послание – нужно учиться видеть красоту природы своего края. Места, в котором родился. Не для красного словца говорю, это мое жизненное убеждение. Нас это сформировало, мы часть этой земли. Вот красота малой родины и есть тема и послание во всех моих картинах.

* * *

Увидеть работы Дмитрия Атаманчука можно до 29 ноября в Центральной библиотеке по адресу: ул. К. Маркса, 9, второй этаж.